Советский фарфор - это совершенно особое явление в мире искусства в целом и фарфора в частности. Этот фарфор отличается вовсе не своим качеством или особыми технологиями - все это досталось в наследство еще от «царского режима» и последующие изменения и усовершенствования были лишь логическим, эволюционным продолжением. Но вот то, что изображал и символизировал советский фарфор - совершенно другая история.
Ленин был незаурядным психологом и знал, что символы играют огромную роль в жизни человека. Жизнь России до октябрьской революции 1917 года проходила под разнообразными символами, доминирующими при этом были символы централизованной, монархической власти. Чтобы внедрить и закрепить в сознании людей новую идеологию, необходимо было дать новые символы. Следствием этой идеи стал ленинский план «монументальной пропаганды» и принятый на его основе декрет «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции».
В проекте важная роль отводилась и фарфоровому производству. Как только в марте 1918 года решением Коллегии Отдела изобразительных искусств Императорский фарфоровый завод был передан в ведение Народного Комиссариата просвещения и стал уже Государственным фарфоровым заводом в Петрограде, этот завод немедленно получил государственный заказ на изготовление бюстов «Великим людям в области революции».
Подобной агитационной практики мир еще не знал. Разве что французский фаянс, который выпускался во время буржуазной революции 1780 года, нес на себе символические изображения трех сословий, Мирабо и бдительного галльского петуха, восседающего на пушке. В России после 
отечественной войны 1812 года на фарфоре и стекле воспроизводили карикатуры И.Теребенева на французскую армию, а также изображали портреты героев войны. Но это было уже, что называется, пост фактум, и активным средством пропаганды не являлось. Создавая агитационный фарфор, советская власть оказалась буквально «впереди планеты всей».
Любопытно, что тиражи при выпуске агитационного фарфора вначале были совсем незначительны - до 300 экземпляров. И увидеть его можно было чаще на различных зарубежных выставках (с 1920 года советский фарфор был непременным участником выставок в Риге, Гельсингфорсе, Берлине, Лондоне, Париже, Стокгольме, Брюсселе, Милане, Венеции, Ревеле и Париже), а не на родине. Агитационный фарфор экспортировал революцию: «Революция нашла свое первое и лучшее отражение в фарфоре», - писал в те годы французский журналист.
Тем не менее, и в самой Советской России не забывали об агитационном значении фарфора. О том, какое значение придавалось фарфору, можно судить по воспоминаниям художника Елены Данько: «Кто помнит Петроград тех лет - выщербленные пустыни мостовых, погруженные во тьму и холод безмолвные дома, в окнах иглистые звёздочки - следы недавних пуль, тот помнит и витрину на проспекте 25-го Октября. Там на белых блестящих блюдах горели красные звёзды, серп и молот мерцали неярким фарфоровым золотом, сказочные цветы сплетались в вензель РСФСР. Там стояли маленькие фарфоровые красногвардейцы, матросы, партизаны и блестящие шахматы "Красные и белые». На большом блюде была надпись в венке из цветов «Мы превратим весь мир в цветущий сад».
Крошечные тиражи при выпуске «агитационной продукции» привели к тому, что на советский фарфор возник прямо-таки ажиотажный спрос за рубежом - среди коллекционеров. К примеру, на аукционных торгах в сентябре 1921 года, проводимых в Петроградском Доме искусств, за две тарелки Императорского фарфорового завода, выпущенные «до советской власти», было заплачено 19800 руб., а за две тарелки, которые этот же завод выпустил уже «при Советах», заплатили 22000 руб. Когда же в октябре 1921 года магазин завода открыл свободную продажу советского фарфора, то цены были просто астрономические: фарфоровые статуэтки (те самые крошечные красногвардейцы, партизаны и прочие) продавались по 400000 руб., стоимость тарелок колебалась от 12000 до 400000. Дороже всего была оценена тарелка М.Адамовича «Красная звезда» (кобальтовый борт, золотые колосья).
Спрос среди коллекционеров понятен: речь шла не столько о качестве фарфора, сколько о редких изделиях - подобно тому, как филателисты гоняются за редкой маркой, хотя она отнюдь не является чудом полиграфического мастерства. Но и качество фарфора было на высоте, что делало его осо
бенно привлекательным. Рисунки были выполнены зачастую в немного примитивной, наивной манере, и это очень подкупало любителей данного вида искусства. Для Государственного фарфорового завода творил талантливейший коллектив художников и скульпторов: С. Чехонин, Н. Данько, В. Кузнецов, М. Адамович, Р. Вильде, З. Кобылецкая, А. Щекотихина-Потоцкая, В. Тимарёв и многие другие.
И в наше время, как и в прошлом, советский фарфор является предметом коллекционирования. Начинающим коллекционерам приходится сталкиваться с рядом трудностей, первая из которых - подделки. Редкость советского фарфора привела к тому, что подделки начали появляться практически с самого начала. Уже в 1923 году Государственный фарфоровый завод обращался с жалобой к Уполномоченному представителю СССР в Германии, утверждая, что в Германии копируется советский агитационный фарфор и продается потом, как подлинные вещи, что приносит заводу убытки.
Так что начинающим коллекционерам приходится изучать в первую очередь маркировку советского фарфора: в какие годы и как маркировались изделия. Так, самые первые изделия Государственного фарфорового завода выпускались на еще дореволюционном «белье» (маркированные, но не расписанные дореволюционные изделия), при этом старая марка закрашивалась зеленой краской (овал или ромб), а рядом ставилась новая надглазурная марка (перекрещенные серп и молот с частью шестерни, автор - А.Карев), на скульптурах ставилась аналогичная тисненая марка. Одновременно расписывались и изделия, выпущенные уже «при Советах», а характер написания марок и дат, цета и способ нанесения изменялись в разные годы, случалось, что на одном предмете оказывалось несколько клейм разного времени. Часто художники, исполнители и форматоры рядом с заводскими марками ставили свои специальные знаки, метки и монограммы. Во всем этом нужно разбираться коллекционеру.
Следует заметить, что наибольшую ценность представляют не столько известные изделия знаменитых мастеров, сколько работы неизвестных авторов, особенно те, которые не имеют аналогов в музеях и частных собраниях. Очень ценятся изделия, изготовленные на Дулевском, Дмитровском, Волховском и Конаковском фаянсовом заводах, несмотря на то, что и качество, и художественный уровень этих изделий уступает изделиям Государственного фарфорового завода. Но такие работы редки, их тиражи были еще меньше, и обычно не повторялись. А чем реже - тем дороже, и редкость часто перевешивает в глазах коллекционеров художественную ценность.
София ВАРГАН
